ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ ЛАБИЛЬНОСТЬ

В рисунке несуществующего животного главные признаки высокой эмоциональной лабильности, как и в рисунке человека, – это значительные колебания силы нажима на карандаш, степени детализирован -ности и аккуратности изображения (рис. 74).

Свое животное Марина назвала кошилоп. У него большое ухо, «чтобы слушать, чтобы остерегаться врагов». Он живет в космосе, один. Питается звездами. Ни друзей, ни врагов у него нет. Больше всего он любит где-нибудь лежать, а больше всего боится земли. Как объяснила

Марина, «он на ней не был, но чувствует, что ее надо бояться». Желание у него только одно: «Чтобы все осталось как есть».

Сравнение этого рисунка со сделанным Мариной рисунком человека (см. анализ рис. 32) показывает, что в обоих тестах проявились проблемы общения (животное живет в космосе, одно, питается явно несъедобными звездами; пустые глаза без радужки и зрачков говорят о возможной аутизации). В рисунке несуществующего животного значительно больше, чем в рисунке человека, представлены тревожность, боязнь перемен (желание, «чтобы все осталось как есть»), эмоциональная лабильность, астенизация. Признаками астенизации служат линии, не доведенные до конца, а также любимое занятие животного: где-нибудь лежать (в других случаях на астени-зацию может указывать сообщение о том, что животное много спит). Боязнь перемен – признак пессимистической позиции: по-видимому, Марина не ожидает от будущего ничего хорошего и поэтому хотела бы, чтобы ничто не менялось.

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ РИГИДНОСТЬ

Основными проявлениями эмоциональной ригидности в тесте «Несуществующее животное», как и в тесте «Рисунок человека», служат избыточное количество деталей, повышенная аккуратность и тщательность рисунка, сильный равномерный нажим на карандаш. Склонность к чрезмерной детализации, однообразным перечислениям проявляется и в рассказе о животном.

Четырнадцатилетний Женя Е. нарисовал киборга (рис. 75). Это характерный для подросткового возраста рисунок, построенный по модели человека и свидетельствующий о высокой потребности в общении. Рисунок стандартный, лишенный оригинальности.

Описывая свое животное, Женя рассказал: «Это киборг, модель 2101. Половина руки человеческая, а низ руки – железный. В спине – аккумулятор, который выдает энергию. В голове – компьютер, который ему заменяет мозг. Вторая рука вся из железа. Внизу на этой руке – насадка, которую он может менять. Грудь человеческая, на ней есть клавиши. На второй половине груди – микрофон. На животе одна часть из железа, другая – человеческая мышца. Брюшной пресс снаружи – человеческий, внутри – из железа. Одна нога железная, вторая – наполовину. На ногах – типа провода. Передающая система, которая передает воздух, благодаря которому он может лететь». На вопрос о том, чем киборг обычно занимается, Женя ответил : «Телохранитель».

Подобные однообразные перечисления («одна часть – человеческая, другая – железная...») типичны для высоко ригидных людей. В данном случае степень выраженности этой особенности позволяет предположить наличие эпилептоидной акцентуации (в рамках психологической нормы).

Кроме признаков, говорящих о высокой ригидности, рисунок Жени отличается подчеркнутой мужественностью фигуры (широкие квадратные плечи, подробно проработанная мускулатура, в том числе и на «железной» ноге). Как и в рисунке человека, это обычно служит признаком частой у подростков повышенной значимости маскулинных (мужских) ценностей, нередко сочетающейся с агрессивностью. В рисунке Жени присутствуют и другие признаки агрессивности: одна рука вместо пальцев завершается когтями, другая – режущим орудием (пилой), основное занятие персонажа – телохранитель. Высокая значимость маскулинных ценностей и агрессивность – черты, тесно связанные с эпилептоидной акцентуацией, поэтому указанные признаки косвенно подтверждают выдвинутое ранее предположение.

В рисунке также подробно выри сованы внутренние органы. Особен но показательна «передающая система» на ногах, очень напоминающая сеть кровеносных сосудов. Изображение внутренних органов интерпретируется как признак ипо-хондричности, беспокойства о состоянии своего здоровья. Оно часто встречается при невротизации, а также при психических заболеваниях. Однако в рисунке отсутствуют какие-либо другие признаки, указывающие на наличие соответствующих отклонений. Поэтому гипотеза о высокой ипохондричности, невротизации не может быть выдвинута без дополнительных данных.

Женя – крупный спокойный мальчик; выглядит старше своего возраста. Приведен на консультацию с жалобами на конфликты в школе и на «чрезмерную самостоятельность»: он гуляет до 12 часов ночи, курит (и в школе на переменах). Родители и учителя считают, что у него слишком много девочек. Вместе с тем, имеются и позитивные проявления взрослости: Женя подрабатывает мытьем лестниц, все деньги приносит домой: тратит их на свои нужды под контролем родителей.

В отношениях со сверстниками отмечается агрессивность. В последнее время, после того как мальчик стал заниматься кон-фу, агрессивность снизилась, по-видимому, она канализировалась в занятия спортом и потому перестала проявляться в других ситуациях.

Данные психологического обследования позволяют полагать, что трудности связаны с развертыванием подросткового кризиса на фоне специфических личностных особенностей мальчика. Недостаток гибкости и неспособность к разумным компромиссам, свойственные людям с эпилептоидной акцентуацией, приводят к конфликтам с социальным окружением. Рекомендована психотерапия, направленная на повышение гибкости и способности приспосабливаться к социальным условиям.

В рисунке двенадцатилетнего Игоря Р. (рис. 76) тоже выявляется тенденция к изображению многочисленных однотипных деталей: рыбьей чешуи. Однако Игорь покрыл ею лишь небольшую часть тела нарисованного им животного. В целом рисунок остался крайне мало детализированным. Незавершенность начатой работы типична для состояния астении (нервного истощения).

Рассказ Игоря о придуманном им животном чрезвычайно лаконичен: «Золотая рыба. Живет в воде. Кушает все, что попадается в воде. Дружит с другими рыбами. Боится акул. Больше всего любит кушать». Подобная лаконичность, связанная с экономией сил, тоже вполне типична для астении. В рисунке проявилась также тревожность (штриховая линия). Таким образом, личностный склад Игоря в целом должен быть оценен как психастенический, поскольку имеющаяся у мальчика ригидность отнюдь не определяющая черта его личности. Однако она может дополнительно обострять проблемы, порожденные астенией: при нехватке энергии, вызванной астенией, ригидное застревание на несущественных деталях еще более снижает продуктивность работы. Эти личностные особенности сочетаются с низким уровнем развития воображения (рисунок предельно банален), часто сигнализирующим о низком общем культурном и/или интеллектуальном уровне.

Родители Игоря обратились за психологической консультацией в связи с трудностями в учебе и плохо складывающимися отношениями мальчика с одноклассника

ми (по их словам, у Игоря нет друзей). Психологическое обследование позволило предположить, что одна из причин этих проблем – пассивность, вызванная астеническим состоянием. Таким образом, первоочередной задачей является укрепление нервной системы. Любые другие коррекционные мероприятия желательно начинать на более благоприятном неврологическом фоне после проведения общеукрепляющего лечения.

СФЕРА ОБЩЕНИЯ

ЭКСТРАВЕРТНОСТЬ

Экстравертность, т.е. направленность личности вовне, на контакты с другими людьми, проявляется в наличии у несуществующего животного разнообразных и подчас весьма многочисленных органов, обращенных в разные стороны. Это могут быть ноги, руки, щупальца, крылья, хвосты, головы (рис. 77).

Хотя придуманное Веней существо в целом соответствует стандартной схеме животного, оно, как часто бывает у экстравертов, имеет человеческие руки. Рассказывая о своем животном, названия которому он придумать не смог, Веня сообщил, что «оно питается птицами, рыбами. Питается всем мясным, и у него для этого есть все приспособления: для существа на земле – ноги, для рыбы – плавники, для птицы – крылья». Таким образом, направленность на чрезвычайно широкие и разнообразные контакты проявилась и в описании образа жизни животного. То, что в качестве цели этих контактов выступает использование в пищу окружающих его существ, может говорить о склонности извлекать пользу из своих дружеских связей, однако подобная гипотеза нуждается в подтверждениях. Материал, предоставляемый данным тестом, для такого вывода явно недостаточен.

Руки, расставленные в стороны, как символ экстравертной направленности, встречаются также в изображениях, построенных по оригинальной модели (см. рис. 84) и особенно у человекообразных животных.

Нарисованное восьмилетней Ниной С. несуществующее животное – сунтер – соответствует схеме человека (рис. 78). Уже одно это говорит о высокой потребности в общении. Еще более выразительный признак – ярко выраженная экстравертная поза с широко расставленными руками. Кисти рук очень велики и зачернены (признак эмоциональной нагрузки). Это позволяет предположить, что потребность Нины в общении остается неудовлетворенной.

Такая потребность отражается и в ответах девочки на вопросы о придуманном ею животном. На втором месте стоит его желание, «чтобы его ящерицы не боялись: он очень хочет с ними подружиться, а они боятся». На вопрос о том, чего боится сам сунтер, Нина ответила: «Грязи. Потому что он считает, что его шерсть очень красивая, поэтому он боится ее запачкать. Он боится, что тогда никто дружить с ним не будет». Тема особой красоты животного (или его еще каких-либо исключительных достоинств) типична для высоко демонстративных людей, стремящихся находиться в центре внимания окружающих. Признаки высокой демон-стративности были отмечены также в Нинином рисунке человека (см. комментарий к рис. 37).

ИНТРОВЕРТНОСТЬ

Если для экстравертов характерна направленность вовне, то для интровертов – внутрь. Несуществующие животные интровертного типа могут либо вообще не иметь конечностей, либо их конечности повернуты в сторону тела. Такое животное как бы «замкнуто в себе», отъединено от окружающего пространства (рис. 79). У Маши выраженно инт-ровертен также и рисунок человека (см. комментарий к рис. 33).

Свое животное Маша назвала «че-репслон», поскольку оно представляет собой черепаху со слоновьим хоботом (мало оригинальное составное животное). Первоначально она изобразила хобот, направленный вниз, но этот вариант не удовлетворил ее. Она стерла хобот и нарисовала его в другом положении: подобранным под себя, загнутым внутрь. В результате получилось предельно замкнутое, типично интровертное животное.

Резко уменьшенный размер рисунка позволяет предположить депрессивные тенденции, которые в рисунке человека не нашли непосредственного отражения. Животные типа черепахи, имеющие панцирь, защитные пластины, чешую, броню, обычны для людей, чувствующих себя беззащитными и ощущающих потребность в защите.

В описании образа жизни животного преобладает астеническая тематика: темы сна, усталости. Им соответствует и ослабленный нажим на карандаш. Большое внимание уделено также навязчиво повторяемым описаниям еды. Напомним, что Маша страдает нервной анорек-сией; при этом заболевании характерны навязчивые мысли на темы питания, как бы замещающие сам процесс еды. Маша начинает рассказ словами: «Черепслон спит ночью шесть часов. Когда встает утром, он ест траву или листья. Потом он гуляет. Он гуляет, только если холодно. Если жарко, он сидит в прохладном месте и спит. И он себе на запас листья собирает. Или траву. И потом еще перед сном он тоже ест. И иногда еще посередине». На вопрос о том, боится ли черепслон чего-либо, девочка ответила: «Он зиму не очень любит, потому что боится, что еда его кончится». Mania назвала следующие три желания черепслона: «Ему не очень удобно ходить по камням. Он попросит, чтобы меньше камней было». «Чтобы он не уставал, потому что, когда он ходит очень много, он устает». «Чтобы было больше воды – чтобы не надо было идти далеко».

Еще один вариант «замкнутого» животного, характерного для интро-вертных личностей, изображен пятнадцатилетней Марией П. (рис. 80). Изображенное ею существо, названия которому она не придумала, представляет собой один только контур неопределенной формы. Оно построено по оригинальной модели и не снабжено никакими сколько-нибудь конкретными органами: не имеет ни рук, ни ног, ни головы, ни внутренней структуры. Подобные недетализированные рисунки обычны у замкнутых, выраженно интро-вертных людей.

Мария сделала следующее описание своего животного: «Это невидимое животное, которое живет в воде, питается водой, чтобы расти. Его никто не видит, и неизвестно, где его лицо, туловище, вот оно какое. Дружит оно со всеми, а врагов нет, так как его никто не видит». Содержащееся в рассказе упоминание, что животное «дружит со всеми», не следует расценивать как признак реального наличия у девочки большого количества друзей. Напротив, подобные высказывания без указаний на то, с кем именно дружит животное, типичны для детей с недостатком общения, отсутствием реальных эмоциональных связей со сверстниками. Невидимость животного служит символом отсутствия эмоциональных контактов. Сама Мария использует ее для обоснования отсутствия врагов, однако она столь же естественным образом применима и к друзьям (откуда они возьмутся, если «его никто не видит, и неизвестно, где его лицо, туловище...»).

Чрезвычайно интересное символическое решение проблем общения представлено пятнадцатилетним Костей Д. Судя по сделанному им рисунку человека (рис. 81, а), он выраженно интровертен: руки изображенного персонажа плотно прижаты к телу, размер кистей резко уменьшен, ноги плотно сдвинуты вместе. Выполняя тест «Несчастное животное» (рис. 81, б), Костя изобразил человекообразное существо, максимально подчеркнув все черты, характерные для интровертности и нарушений общения. Руки у него почти сливаются с телом, кисти во

все отсутствуют, фигура заужена, вытянута по вертикали. Таким образом, автор как бы говорит, что самое большое несчастье – это отсутствие межличностных контактов.

Прямо противоположно выглядит счастливое животное (рис. 82).

Оно тоже человекообразно, но соответствует предельно экстравертной схеме: растянуто в ширину и стоит с широко расставленными руками. Впрочем, на более тонком уровне и в нем прослеживаются признаки нарушений общения (пустые глаза, резко уменьшенные кисти рук). Этот образ можно было бы словесно сформулировать приблизительно так: «Очень хочу быть общительным, экстравертным, но не знаю, как это достигается».

При ответе на вопрос, почему это животное счастливое, тема общения – одна из доминирующих: «Это животное называется оббен. Это одно из тех редких существ, которые наделены сознанием. Он счастлив тем, что он веселый, непосредственный. И, осознавая себя, умеет общаться с другими зверями и животными. Счастлив тем, что может получать какое-то удовольствие от жизни. А удовольствие он получает от всего. От того, что он понимает самого себя, что он может общаться с другими. Он очень близок к человеку, но не к обычному, а к находящемуся в очень хорошем настроении, который может получать удовольствие, просто пробежавшись или искупавшись».

Наряду с темой общительности в этом рассказе имеются еще две взаимосвязанные темы: во-первых, понимание себя и других, во-вторых – простота и непосредственность внутреннего мира. Можно полагать, что свой собственный внутренний мир представляется Косте переусложненным и что он не удовлетворен тем, в какой мере ему удается понимать себя и окружающих.

Тема еще отчетливее звучит в ответе Кости на вопрос, почему несчастно другое животное: «Это животное называется палус. Это существо, которое всю жизнь неосознанно куда-то идет. Оно не понимает, зачем оно идет, откуда, куда и почему, и мучается от этой неопределенности, от этой непонятности». В этом рассказе в символической форме отражены переживания, связанные с попытками разобраться в себе, с поисками жизненной цели и смысла жизни. Таким образом, в рисунках и рассказах Кости прослеживается комплекс проблем, типичных для периода перехода от подросткового к юношескому возрасту: проблемы общения, самопознания и поиска смысла жизни.

Костя обратился за консультацией по собственной инициативе с просьбой проверить, нет ли у него отклонений от нормы, т.е. не страдает ли он психическим заболеванием. С ним была проведена психотерапевтическая беседа, в ходе которой ему было объяснено, что его переживания ни в малейшей степени не являются проявлением болезни, а знаменуют собой важный этап становления сознательной личности.